Blog

Что жето за сила, которая когда-то подсказала мне общение языком музыки? Не могусказать, просто не помню. И сознавать это я начал, когда мне шел девятый год.Возможно, уже тогда мое детское сознание поражала таинственность и непонятностьмира. Первые тайные мысли хотелось разделить с месяцем, который, крадясьвечерами, заглядывал в мою комнату, пугая своим бледным колдовским профилем. А, возможно, ужетогда, стоя далеко даже от подножия мировой музыки, я инстинктивнопредчувствовал свою будущую Сизифову судьбу музыканта?

Уже вдетстве я был, наверное, романтиком, так как общение с месяцем, звездами,ветром, дождем, грозой и белыми аистами день за днем становилось для меняжизненной необходимостью, как воздух, вода, хлеб, родительский дом. Почему-то, никогдане привлекала меня математика. Я будто и понимал, но не воспринимал сердцем еечетких и незыблемых правил. А вот жажда творчества дала мне шанс полюбитьподчиненный космическим законам совершеннейшее Божье произведение - этот Мир.Он всегда казался мне немного несимметричным, и время от времени мне, ещеребенку, страстно хотелось внести у него гармонию. Наверное, буду откровенным,когда скажу, что эти рецидивы детского романтизма навсегда оставили следы вмоей душе. Правда, позднее таки удалось оторвать свой влюбленный взгляд от недвижимоголица месяца и заглянуть в человеческие глаза, которые звали познавать безднубессмертной души. Хотя для этого мне пришлось окрепнуть и философски, имузыкально.